Я забыл про неё. И вот недавно, проходя по Ковалихинскому скверику, я снова её заметил. Она стояла в стороне от аллеи, закрытая большим густым кустом сирени. Она глубоко вросла в землю своими чугунными ножками, и сидушка её была разбита – ей нельзя было пользоваться. Я свернул с дорожки, подошёл к ней и попытался сесть на неё, точнее как-то неудобно притулиться – получилось не очень уютно, но то, что это была та скамейка, я почувствовал.
Теперь я напряжённо, почти надсадно, пытаюсь вспомнить – откуда, от кого я впервые услышал, узнал об этой лавочке, потому что, о её существовании, мне кажется, я знал всегда. Ну, конечно, не всегда. О «лавочке Даля» мне рассказывал поэт Адрианов. Он был Поэтом не по формальным признакам, а по более глубоким, каким-то типологическим.
Так вот – Поэта я несколько раз встречал сидящим на лавочке или в этом районе, даже не районе, а ближе – на расстоянии недокуренной сигареты от дома, где когда-то жил Владимир Иванович. Это были: или скамейка в скверике Союза писателей, что почти напротив, или беседка в «психушке» на Больничной, или пенёк большой спиленной липы во дворе, где когда-то жил Мельников-Печёрский. Каждый раз Поэт объяснял мне, что он сидит на лавочке Даля, и каждый раз после такого «сидения» у него бывает творческий подъём, который может длиться и месяц, и больше.
В те времена я попускал слова Поэта мимо ушей. Это позднее открылось для меня, что Поэт хотел сказать мне что-то важное.
Читать далее ««Лавочка Даля» Олег Рябов, член Союза писателей России»
